На территории заказчика. Беседа архитектора Влада Голдаковского с Сергеем и Евгением Гусовскими (продолжение)

Читать ЧАСТЬ I

Про Театр на Подоле

 

Влад: Что вы думаете о новом Театре на Подоле?

 

Сергей. Вы упоминали Ле Корбюзье, Баухаус, Мис ван дер Роэ. Архитектура – это ведь не про цацки, она про людей. Функция была всегда очень важна. В театре 300 посадочных мест. Но парковки нет. Нет инфраструктуры. Давайте мы от этого будем отталкиваться. Кто-то сформировал задачу, чтобы там появился театр на 300 человек. Я считаю, что он не прав.  А в итоге театр становится камнем преткновения и обсуждается в контексте «нравится – не нравится».  Есть масса ситуаций, которыми пользуются для манипуляции, для того, чтобы генерировать раздор. Если бы там был какой-нибудь камерный театр, то он автоматически был бы другим. А сейчас мы вынужденно говорим о том, скрасит ли патина фасады.

 

Влад: Ну, тем не менее, мы находимся уже в сложившейся ситуации. По поводу Театра есть разные мнения. Очень многим не нравится современная архитектура в принципе. Многие местные жители ориентируются на архитектуру Воздвиженки и не принимают ничего нового.

 

 

Сергей:  Влад, предлагаю не возвращаться к яблокам раздора. Гораздо важнее то, что на той же Воздвиженке отсутствует подземная парковка, которая должна была быть, с грамотными въездами-выездами. Имело бы смысл убрать весь трафик под землю и сформировать прогулочную улицу.

 

Евгений: У меня вообще нет ощущения, что мы испытываем нехватку новых помещений для театров или музеев. Сейчас столько помещений пустует, которые можно было бы обустраивать под эту функцию. Почему именно на Андреевском спуске? У нас что, так много денег, и все существующие театры находятся в прекрасном состоянии? Существующим труппам не нужна помощь? А мы тратим новые бюджеты на сомнительные стройки.

 

 

Про геостратегическое положение Украины

 

Сергей: Все эти вопросы должны являться частью стратегии города, которую мы с вами уже обсудили. В этой стратегии должна быть отдельная книга, которая называется «Культура», где будет написано, что мы хотим проводить, к примеру, фестивали. И с этой книгой «Культура» должна считаться книга «Об инфраструктуре». Мы ведь абсолютно бестолково используем геостратегическое положение нашей страны. Украина — это же гениальное место для проведения выставок! Вот Дюссельдорф или Милан, например, сейчас специализируются на профильных  выставках. Почему мы не можем? Отсюда удобно лететь как в Азию, так и в Европу. Здесь удобно развивать выставочную инфраструктуру. Выставка является очень важным драйвером делового туризма. Народ съезжается загодя, монтируются экспозиции, открываются деловые представительства. За всем этим стоят деньги, которые позволят сделать это место комфортным для жизни. Это тоже элемент стратегии развития Киева, которой пока нет.

 

 

Про Бильбао

 

Влад: В Бильбао построили музей Гуггенхайма не потому что этого требовала публика, а потому что этого хотели отцы города. Они придумали, что после потопа смогут выбраться из неприятностей такими неожиданными решениями.  В итоге Фрэнку Гери отдали музей, Фостеру отдали метрополитен, а Калатраве – мост. Но, отвлекаясь от имен, была идея сделать из Бильбао то, чем он никогда не являлся. Сегодня можно смело утверждать, что Бильбао живет вокруг Гуггенхайма. А насколько для Киева такая стратегия была бы уместна?

 

Сергей: Не уместна, потому что Бильбао находится условно на краю мира. Наше решение в том, чтобы научиться быть столицей. И в нашем случае, задача заключается в том, чтобы Киев стал таким местом, где люди живут и знают, что завтра будет лучше, чем сегодня. В настоящий момент можно с точностью сказать, что завтра будет хуже, чем сегодня. У нас ничего не делается по части вопросов экологии, по части транспортных решений. Решение в непопулярных методах построения «місцевого самоврядування».

 

 

Влад: Насколько важно привлекать в Киев иностранных архитекторов для разработки значимых социальных объектов?

 

Евгений: Привлечь Гери в Бильбао на тот момент было уникальным шагом. Как и привлечь Миса ван дер Роэ в Нью-Йорк. В нашем случае должен быть баланс между новым и уважением к старому. Также и с муралами – они не могут возникать где угодно.

 

Сергей: Тот же Фостер, когда занимался Рейхстагом, понимал контекст, в котором работал. Да, нужно привлекать иностранный опыт, иностранных специалистов. Но необходимо делать это качественно. 

 

 

Про Дизайн 4.0

 

Влад: В развитии дизайна 20-го века выделяют 4 этапа в соответствии с уровнями вовлеченности потребителя, пользователя, клиента в процесс создания продукта. Это же касается и городских пространств, и промышленного дизайна, и даже интерьеров. Я, например, когда занимался проектированием Nuare Coffee Center на Арт-заводе Платформа уделил много времени вовлечению наших потенциальных клиентов в процесс. Насколько такой подход близок вам?

 

Сергей: Я думаю, что тот, кто вкладывает деньги в развитие ресторана, тот в общем и определяет, каким этот ресторан должен быть. Есть же сейчас такая практика, как urban space. Мы с Женей, скорее всего, в ней примем участие, так как это прогрессивная, социально ответственная вещь. В ресторанном же бизнесе мы приглашаем человека к себе в гости, и тут нужно понимать роль и ответственность ресторатора. Есть пространства, которые должны сочиняться коллективно, – это общественные пространства. А есть пространства личного характера. 

 

 

Про устойчивое развитие городов

 

Сергей: Мы живем в очень интересное время. Если город движется в направлении устойчивого развития, он будет гораздо более успешным. Недавно в Торонто представили нового кандидата на позицию CRO – chief resiliiant officer – руководитель направления устойчивого развития в городе. От него требуется способность совладать с любой ситуацией, минимизировать риски, которые неизменно появляются в динамично развивающемся мире. Сейчас Рокфеллеры учредили клуб из 100 городов, где эта концепция будет апробирована, – resiliance города. 

 

 

Про успешность ресторанов

 

Влад: Ваш рецепт успешного ресторана? 

 

Сергей: Мне кажется, ресторан – это мистика, тут есть большой элемент магии. Невозможно написать книгу «10 черт успешного ресторана». Мы просто делаем то, что нам нравится. У нас нет ресторанов похожих друг на друга. Поэтому каждый новый шаг – действительно новый. Это новый набор практик, событий, обстоятельств, поэтому тут нельзя обобщить и дать какой-то один универсальный совет. Конечно, есть опыт. У человека, который открывает третий ресторан, больше возможностей сделать это хорошо, чем после первого. 

 

 

Влад: Как бы вы описали эффективное сотрудничество с архитектором?

 

Сергей: Перед тем, как преступить к проектированию «Шоти», мы с нашим другом и фактически коллегой, итальянским архитектором Доминико, поехали в Грузию. Там пили, ели, бродили по улицам Тбилиси. В результате возник некий образ, который по возвращению мы попытались передать в помещении. «Шоти» – это место о материалах и символах: любовь и уважение Грузии к православию мы передали через многочисленные крестообразные детали, стол на символичных 12 персон. Материалы – дерево, металл, особой формы кирпич. Разумеется, это видение архитектора. Моя же задача как ресторатора – собрать талантливых и амбициозных людей для успешной реализации проекта. Главное, чтобы эти амбиции были двигателями, но не навигационными системами. Управление – это всегда умение выстраивать эффективные связи, видя цель, балансировать между влиянием и полномочиями.

 

Евгений: Все верно. Найти талант и поставить его на правильное место – это уже полдела. Мы всегда начинаем с шефа, ведь в первую очередь создаем место, куда люди приходят есть. Тут все идет от любви. Мы просто делаем рестораны, которые любим.

 

 

 

Про концепцию нового заведения

 

Влад: Хотелось бы еще поговорить с вами о концепциях общественных заведений.  Когда мы с коллегами проектировали гостиницу «Космополит», то предложили нашему инвестору концепцию советского авангарда. Насколько вы открыты к подобного рода предложениям?

 

Сергей: Вы же говорите с живыми людьми, а не картинами. Поэтому, конечно, мы готовы слушать. Элемент непредсказуемости есть всегда. 

 

 Евгений: Мы рассчитываем, что эта концепция будет солидарна с нашим представлением о том, каким должен быть ресторан. Да, архитектор говорит, как должно быть, но при этом он любит и уважает нас, старается сделать так, чтобы нашему гостю у нас было хорошо, а не чтобы было хорошо архитектору в его самореализации.

 

 

Фото: Никита Губарь/TheGATE