Владислав Голдаковский: «Мы должны проектировать не жилые площади, плотности застройки, инженерные сети. Мы должны проектировать связи и отношения»

Настя: Когда вы осознали, что хотите стать архитектором?  

Влад:

В детстве. Где-то лет в 15-16. И у этого желания была предыстория.
В это время ми жили с родителями на Кипре. У них был друг – Вадим, архитектор из Киева, который приехал на остров работать. Мы начали дружить и много общались: он брал меня к себе в мастерскую, вместе занимались ушу. Он хорошо знал историю и сильно впечатлил меня-подростка. Тогда я и захотел тоже стать архитектором. Хотя призванием моим должна была стать музыка.

 

Настя: Как проходит ваш обычный рабочий день?

Влад:

Я много работаю, так как люблю свою работу, но есть и «правило выходного дня»: «твое» – это то, чем ты мог бы заниматься на выходных. Хотя, для меня важнее скорее не график, а цель, вдохновение и внутренний подъем, которые испытываешь, реализовывая любимое дело. Подобный подъем есть всегда, если ты вкладываешь в свои проекты то, во что ты веришь.

Настя: Основная составляющая архитектурного проекта для вас коммерческая или идеологическая?

Влад: 

Мне кажется, никто не будет тебе платить за то, во что ты не веришь. Человек создает ценность и дальше идет поиск тождественности между этой ценностью и деньгами, славой, отношениями, которые тоже являются ценностями, но уже в других выражениях. Тут просто нужно понять, какую ценность ты создаешь. Почему это нужно кому-то? Вообще, почему ты кому-то нужен? 
Мне бы хотелось приносить пользу, делая за счет своей работы жизнь людей более счастливой, осознанной, продуктивной и главное – резонирующей с природой и тем, куда движется ее программа.
То, что я делаю, мне кажется, звучит нескромно, конечно – это самое важное и стоит очень дорого. Это вопрос адаптации бесценной вещи к текущим условиям, согласно твоим планам на будущее.

 

Настя: В одном из интервью вы говорите о важности творчества архитекторов-«холодных аналитиков», которые умеют работать с различными культурными контекстами, чего не скажешь о покойной Захе Хадид. О каких зодчих идет речь? 

Влад: 

Отвечая на этот вопрос, я бы говорил не о холодной аналитике, ведь анализ ничего не дает, если ты не делаешь правильных выводов из полученных данных. Сегодня мы научились снимать данные, оперировать большими алгоритмами информации в проектировании, но сам подход очень сильно отстает от той динамики развития современного мира, и тех социальных процессов, которые мы переживаем сегодня и которых не совсем осознаем.
В итоге новые инструменты параметрического проектирования должны создавать среду для нового человека, для новых социальных практик, а они работают на старого человека с его привычками и предпочтениями, а также на старые социальные практики. 
Леонидов работал для человека в новом мире, в новой жизни. Малевич писал о новом искусстве, новой идеологии. Поэтому модернизм так долго является главным символическим языком современности  — именно потому что модель человека не очень изменилась за последние 100 лет. Сегодня ситуация в мире (экономическая, финансовая, культурная политическая) меняется стремительно. Глобально все связаны —  события происходят с такой скоростью? что не успеваешь удивляться. В связи с этим нам необходимы новые социальные модели, новые типы взаимодействия, новые типы предприятия, а также, соответственно, новые подходы к проектированию и новая среда, которая могла бы адаптировать пользователя к новым условиям. Если же мы посмотрим на 90% современного дизайна, то мы увидим, что, к сожалению, он все еще создается для человека середины 20-го века. Нам нужны новые подходы на всех уровнях. Нам нужен эффективный современный дизайн и архитектура. Сегодня, мне кажется, новый модернизм — это Design 4.0.

 

Настя: Что же должно быть лейтмотивом работы над архитектурным (интерьерным) проектом сегодня?

Влад: 

Мне кажется, сегодня мы работаем для уставшего, демотивированного офисного работника, без смысла в жизни, без опоры, растерянного. Только посмотрите, что происходит вокруг: за последние 2 недели несколько терактов, военные перевороты, война в Украине, финансовая нестабильность. Мы думаем, что если дадим ему (работнику) много ярких и сложных форм в качестве среды работы или обитания, то мы сможем продержать его на плаву еще пару лет.
Но это не так! Восприятие ярких форм и пятен притупляется, теряется вовлеченность и человек хочет большего. Он хочет быть эффективным, наполненным и счастливым. И хочет, чтобы среда, в которой он живет, помогала ему в этом. Он хочет эффективный дизайн, эффективную среду. И тут, в этот момент, архитектор должен научиться создавать такую среду, а не выпускать просто формы. Есть много характеристик у такой среды и она требует особого подхода в работе с заказчиком, его ценностями и процессами. Ведь если вы заказываете дизайн интерьера ресторана, вы хотите на самом деле не дизайнерский ресторан, а место (пространство), в котором будет полно людей. Ресторан, откуда не будут хотеть уходить и куда захотят возвращаться снова и снова. Ресторан, который будет местом воодушевления для сотрудников и особой атмосферой для посетителя, что в общем будет создавать уникальную коммуникацию между продуктом, средой и людьми. Дизайн должен быть не про дизайн, а про это. Я бы назвал это интегральным дизайном. Тогда мы сможем создать эффективную среду и с точки зрения бизнеса в том числе,  ведь она будет отвечать ситуации и людям вокруг, живущим в интегральном современном мире. Мы ставим перед собой создавать именно такую среду.
Точно также и с домом, в котором мы живем. Заказчик часто знает, какой стиль интерьера он хочет, знает дизайнеров и тренды, но когда ты обращаешься к нему: хорошо, а теперь расскажите о том, что такое для вас «семья», как вы видите отношения между вами и детьми, вами с женой, подругой? Расскажите про процессы, которые будут там протекать. Про связь между вами, как замкнутой системой и внешним обществом. В этот момент ты видишь, что это очень сложный вопрос для него, ответа порой на который он не находит. А ведь именно это очень важно! Именно об этом должен быть дизайн, а не о тех журналах, в которых вы видите кресла и диваны.

 

Настя: В вопросах градостроения складывается та же ситуация?

Влад:

 

Да, похожая ситуация и с городом. Но сложнее. Город – это непростая система интересов и потребностей, которые необходимо увязать вместе. Я бы сказал, что город, в первую очередь,  – это объединение горожан. Ведь в разные эпохи город работал на разные потребности человека:от базовой – защита (он реально защищал человека своими стенами, чтобы его не убили), до более продвинутых – заработок, ресурсы, позднее – знания, информация, сейчас –  коммуникация и смыслы. Сегодня современный европейский город – это очень неоднородная среда. Тут живет очень много разных людей. Современный человек это мигрант. Он мигрирует между городами и местами работы, он мигрирует между отношениями. Ему сложно зацепиться. В этом смысле очень сложно сделать город человечным и близким к человеку, ведь люди отдаляются друг от друга. Сегодня самая продаваемая квартира в Берлине – это квартира на 1-го человека. Чаще снимают. Люди не могут заводить долгих отношений ввиду многих причин, даже с культурно похожими на себя людьми. И тут к ним приезжает миллион беженцев из Сирии, которые совершенно другого мнения о том, что такое жизнь. Как в этих условиях сделать город комфортным? Как сделать это средствами архитектуры и дизайна? Раньше плохой архитектор просто взял бы нормы и раскидал бы квадратные метры по модульной сетке. Живите. Потом – архитектор получше пошел бы к людям и устроил опрос: кто чего хочет, узнал бы об особенностях жителей и максимально постарался бы разделить разные группы людей, дав им максимально подходящую среду для каждого. Сегодня условия таковы, что даже этого мало. Мы все перемешались и город это модель взаимодействия, а не просто зонинг. Поэтому, я убежден, что архитектор-урбанист должен не просто создавать отдельные зоны для разных людей, а искать новые социальные практики и учить людей жить в одном городе  – объединяться. Конечно, он должен это уметь и сам. Современный урбанист – это больше фасилитатор, коуч и социальный модератор, чем что-либо. Поэтому мы, проектируя город, должны не проектировать жилые площади, плотности застройки, инженерные сети (это все само собой). Мы должны проектировать связи и отношения, создавать общину, сообщество, соседство, семью, команду, а не просто сотрудников. В этом есть огромная необходимость современности.
Поэтому мы предлагаем особый инновационный метод, подход для создания такой среды. Он называется GRA Method. Это подход, в котором мы сначала строим процессы и ценности, а потом начинаем делать дизайн. Работая так, мы беремся решать больше задач, чем обычно. Мы хотим сделать не просто ресторан, а ресторан, где много людей и куда хотят вернуться, дом где живут не жильцы, а крепкая семья, офис, в котором работает команда, а не сотрудники, город, где живут горожане, активные и небезразличные.

 

Настя: От каких проектов вы можете с легкостью отказаться? 

Влад: 

В принципе, все в жизни – это возможность. Возможность развивать себя и мир вокруг тебя, если ты стараешься вкладывать в мир конструктивную энергию и это поддерживает заказчик. Ведь изначально ты желаешь ему лучшего: ты как врач, и в принципе можешь сделать лучше практически каждому человеку своей работой. Бывают, конечно, случаи, когда люди хотят, чтобы им сделали хуже, не понимая этого, и отказываясь понять. В таких ситуациях, конечно, – нет, мы не будем работать.

 

Настя: Какие проблемы градостороения есть у Киева? Как вы оцениваете общий архитектурный ансамбль столицы?

Влад: 

 

Киев – это сладкий, любимый, распадающийся город, который ищет точку сборки раз в декаду: 1991, потом 2004, потом 2014. Находит ее на время, это консервирует процесс распада, но потом опять начинает распадаться, расползаться по разным интересам и направлениям. Город, конечно, – это сообщество горожан. Мера связи и консолидации между ними определяет архитектуру. У нас все такое разное в Киеве последних 20-ть лет, как на рынке, я бы так оценил и архитектурный ансамбль столицы, потому что люди не имеют понятной точки сборки кроме тех, что случаются раз в декаду. Про Киев можно говорить как про слоеный пирог контекстов по вертикали и как про динамику отношений по горизонтали. Все связано между собой, конечно, но сегодня, мир настолько быстрый и переменный, что часто человек просто не замечает контекста, прошлого, истории. А проблемы и факапы, которые мы наблюдаем – результат несогласованности общих действий городского сообщества в целом и его представителей. Конечно есть много реальных проблем в Киеве: транспорт, отсутствие европейских общественных пространств, площадей, состояние инфраструктуры – просто ужасное, в целом качество городской архитектуры очень низкое, благоустройства – тоже.
Все проблемы сегодня – это проблемы несогласованности интересов, отсутствия связи, коммуникации между горожанами, властью, бизнесом и вообще людьми. Какую коммуникацию не возьми. Это, между прочим, и называется настоящей культурой, на мой взгляд. Думаю, в целом и на уровне города мы должны перейти от ценности обьекта к ценности среды, и это не просто какой-то постулат. Давайте будем среду любить! Нет, речь идет об экологии отношений между людьми в целом и это то, чем, я думаю, стоило бы заниматься киевской власти – фасилитацией отношений между интересами, внедрением новых технологий коммуникаций между людьми. На это есть огромный общественный запрос, еще с Майдана. И этот запрос сегодня не удовлетворен, а просто затушеван войной. Если бы, представим, власти немного подумали и взяли на себя организацию такой вот широкой коммуникации между людьми (с фасилитаторами, специалистами), где люди собираются, вместе обсуждают, помогают друг другу, учатся взаимодействовать под своим началом, они бы с одной стороны дали выход этой протестной энергии, и направили бы ее в конструктивное русло, а с другой – действительно, среда бы изменилась.
И говоря о градостроительстве, я бы предпочел начать работать с контекстом именно в этой плоскости. В плоскости отношений и объединения горожан. Это то, что решает проблемы, создает эффективную среду и строит свободную страну. Проще говоря, если мы занимаемся проектированием площади, например, мы сначала собираем людей, имеющих к ней отношение – целевую аудиторию, работаем с ней, собираем, строим сообщество, а потом собираем данные, смыслы и проектируем среду. В итоге мы получаем: 1. среду для человека, 2. вовлеченность человека в среду на уровне проектирования, эксплуатации – на всех этапах жизненного цикла среды.  Если мы будем начинать с этого – строить ядро взаимодействия между горожанами, объединять, затем – строить процессы, а уже только потом проектировать дома, парки и улицы – мы получим совершенно другой город. Мы получим Киев, в котором нам всем будет очень хорошо. И у нас есть механизм, как это можно сделать, механизм под названием design 4.0

 

Настя: Каким главным качеством, по вашему мнению, должен обладать современный архитектор?

Влад: 

 

Архитектор, как говорил Букминстер Фуллер, – это сегодня единственная профессия, которая увязывает всех со всеми. Мне нравится эта формулировка. Это интегратор. 
Кроме того, реалии развития общества таковы, что каждый человек на планете должен стать соучастником создания среды. Наша среда для жизни должна стать инструментом создания общественного договора и результатом этого договора на всех уровнях. Ведь мы живем в такое время, когда этот договор и связь между людьми – залог успеха на всех уровнях жизни. И это очевидно, потому что интегральность – это главный закон и принцип природы. 

 

 

Фото: Григорий Веприк/Gate