Рина Ловко: «Дизайн ради картинки в журнале не имеет смысла. Он однодневный. Индивидуальность – это успех»

HIS: Какой день (период) можно считать официальным началом твоего «интерьерного» творчества?

Рина: Если говорить о профессии, без учета «художки» и КИСИ, тогда это день, когда я на четвертом курсе взяла в руки первые 10 000 долларов для старта ремонтных работ квартиры на Рейтарской. Когда я осознала, на что я подписалась и какая ответственность лежит на мне, не могла несколько дней спать (смеется, — ред.) Я не только делала проект, но занималась закупками, вела стройку, подписывала договора с подрядчиками и т.п. Это был колоссальный первый опыт реализации и проектирования, удачный и любимый. Очень благодарна, что в меня тогда поверили и дали такую возможность. Вообще я люблю авантюры: я — за любой «движ», лишь бы не сидеть без дела. Так берусь за разные «не стандарты», а потом только решаю задачи, сама возложившие на себя. Мы отсняли этот объект для the Village и он получил успех и признание, после этого, собственно, «пошли» заказы.

 

HIS: Какими принципами руководствуешься при проектировании (как частного, так и общественного пространств)?

Рина: Я вообще-то не очень люблю принципиальность в проектировании. Мне кажется, она часто ограничивает человека в развитии, а вот спонтанность, эмоция — это та магия, которая рождает новое. Например, есть «принцип трех»: не больше трех основных материалов плюс три цвета, но если посмотреть на сегодняшнюю тенденцию в использовании цвета мы можем проследить, что цветов может быть множество в одном помещении с несколькими акцентами одновременно. Или один цвет, но в разных материалах. Все динамично и это прекрасно. Конечно же есть свои законы, правила, предпочтения. Первое, что приходит в голову — это оправданность, никакого вещизма (не должно возникать вопроса «Зачем это здесь находится?»), никакой кожи, комфорт — когда-то мне сказали, что на комфорте нельзя экономить, я была юна и не особо понимала, что такое комфорт, оказалось, что оно влияет на наше психоэмоциональное состояние напрямую, поэтому удобный «стул», свежий воздух, мягкий свет, это то, на что стоит обращать внимание при проектировании. Именно из этого вытекает, что дизайн ради картинки в журнале не имеет смысла и он однодневный. Вот почему стулья Ханса Вегнера и Кушетка Ле Корбюзье не устаревают и даже наоборот — очень популярны в наши дни. Еще важно учитывать старение материала, это как люди: некоторые в старости настолько прекрасны, что живут по-новому, так же и у вещей: чем благородней материал, тем дольше срок его жизни, тем прекрасней он состарившейся.

 

HIS: Дизайн-тренды и тенденции: твое отношение к ним? Берешь ли за основу в проектировании?

Рина: Мое отношение… (улыбается, — ред) Как сказал мой друг, архитектор Альберто Фойо: «Тренды — это проституция». Конечно же, они влияют на вкусы: все эти цвета, текстуры, несомненно мы неосознанно выбираем в интерьер все то, что предлагает сегодня эта индустрия. Но я бы никогда не стала это использовать как основу или фундамент в моих интерьерах.

Если это коммерческий интерьер, чтобы окупиться ему нужно от года до 3-х лет, если следовать трендам, через три года он уже будет не актуален, а заказчики еще даже не смогли вернуть деньги вложенные в проект. Если это частный интерьер — редко люди строят дома, а потом продают их через 2-3 года. То есть понятно, что модные в 90-е интерьеры в постсовке, уже устаревшие, а вилла Савой 30-х годов настолько современная, что многие клиенты боятся на такое решиться даже сегодня. Индивидуальность — это успех. Запрос клиента, изучение его характера, психологию его восприятия, привычки поведения — вот, что делает скелет интерьера. Профессиональные навыки, зонирование, проектирование узлов — это то, что обволакивает скелет кожей, и только все эти фактуры и текстуры, цвета — это та одежда, что может меняться, как и сезонный пиджак какого-нибудь модника.

 

 HIS: Есть ли в твоих интерьерах что-то, что определяет именно тебя и ассоциируется с Rina Lovko?

Рина: Как чисто визуальная картинка? Скорее нет, чем да. Хотя многие говорят, что уже просматривается мой почерк. И это очень приятно. Но для себя я еще в той стадии, которую бы обозначила «подростковая», это когда уже можешь где-то «в нычку» покурить, но в 9-ть мама зовет домой. Думаешь, что взрослый, самостоятельный, но еще учиться и учиться, и блин, это нереально круто! Это как осознание, что вся жизнь впереди. Мой парень говорит, что когда мужчина занимается одним бизнесом всю жизнь, он становится скучным и быстро стареет. Наверное, поэтому у него десятки проектов. Я за развитие! За желание изучать! За смелость признать, что слюнявчик рановато сложили в шкаф. На стройке сейчас я себя чувствую уверенно, это, конечно, проще: нужен опыт, биг болс, ответственный характер, и все мужики на стройке слушают тебя беспрекословно (смеется, — ред).

Ну а теперь серьезно. Свой почерк — это круто, это то, почему именно к тебе приходят клиенты. И ты понимаешь, что тебя не сравнивают, не сомневаются, а наоборот — полностью доверяют и прислушиваются. Вообще, задать правильные вопросы и уметь слушать — это первый пункт успеха проекта.

Когда проектирую, я всегда думаю о том, чтобы интерьер был вне времени, потому, даже минимализм в моих интерьерах я пытаюсь сделать, чтобы отображал не стиль, а эпоху. Из особенностей моего подхода могу сказать, что я не использую кожу, адаптирую под клиентов свой вкус.

 

HIS: Как ты считаешь, интерьерный дизайн — это место для экспериментов (материалы, цвета, фактуры)?

Рина: Конечно же да! Особенно если позволяет финансирование. Недавно мой клиент сказал: «Можешь играться, только не сильно». Это когда я переставила всю сантехнику в другое место. Именно для экспериментов! Ты думаешь, многие строительные бригады слышали о всех моих замыслах? И сколько раз пытались отговорить меня и клиента от какой-то затеи. Только с опытом я научилась распознавать такую лень к экспериментам. А как по-другому мы научимся чему-то новому? Тем более если это не грозит здоровью и жизни человека.

Я вообще люблю что-то придумывать самостоятельно. Иногда ломаешь голову над чем-то, а через какое-то время постоянно сталкиваешься в интернете на подобные вещи. Я верю в общий разум.

 

HIS: Берешься ли ты «переучивать» заказчика?

Рина: Берусь. Нежно (говорит улыбаясь, — ред.). Первое, что я объясняю клиенту — это то, что он привык жить в своей определенной среде, а теперь он должен переучиться, жить по-новому, что появятся новые привычки.

Например: человек любит есть на диване, говорит выбрать ему обивку такую, чтобы ни молоко, ни кофе, ни сок из вишневых вареников не было видно. В ответ я ему объясняю, что его привычка — это всего лишь причина обстоятельств. Когда у человека кухня в одном месте, а любимый сериал в другом, и на кухне желтые обои и холодный свет, он неосознанно бежит на диван, чтобы там совместить все самое приятное. В таких случаях, я не выбираю обивку, а соединяю столовую и гостиную, вешаю телевизор так, чтобы было удобно смотреть и на диване, и за столом, а свет делаю мягким и расслабляющим в зоне стола. Сколько раз я потом спрашивала, никто не ест ни в кровати ни на диване. Это вопрос все того же комфорта, к которому все стремятся.

Я так рада, что создаю пространство, в котором человек начинает меняться, когда ребенок растет и у него вокруг все красиво и он впитывает эстетику с самого детства, это меняет мир вокруг нас, меняет поколения. И это доказано. Вообще я считаю, что практически невозможно человека перевоспитать, если у него нет чувства прекрасного. После тяжелых 90-х директор моей школы начала в коридорах вешать шторы и расставлять на подоконниках цветы, а некоторые дети цветы ломали, а шторы — жгли. Но она продолжала делать свое. И после череды подобных случаев произошло чудо — в какой-то момент у нас в школе помимо цветов и штор, которые никто не трогал, появились еще и картинки на стенах. Все почему? Потому что она воспитала поколение, которому стало привычно жить в красоте, это стало нормой для них. В нашей стране тоже станет так, когда все будут причастны к этому процессу перевоспитания, придет время, когда перестанут мусорить, потому что мусора не будет вокруг и это будет нормой для любого человека. Это важнейшая миссия в моей работе, хороший вкус есть не у всех, но чувство прекрасного у многих, поэтому нужно тактично предложить жить в новой эстетически приятной среде. И человек не сможет отказаться от этого, ведь это делается с любовью и для него.

 

HIS: Были ли проекты, от которых тебе пришлось отказаться и по каким причинам?

Рина: Обычно я отказываюсь в самом начале, а если берусь, тогда довожу все до конца. Очень не люблю, когда люди не ценят труд и время другого. Например, когда проект весь веду я, а диван на последнем этапе клиент покупает на свое усмотрение, тогда я не снимаю объект и ухожу с проекта. Конечно же, мне это не в плюс, но тут уже этики никакой нет, а значит черная дыра, в которой не будет никакого творчества, никакого взаимопонимания. Это исключительные случаи. Как правило, я остаюсь в очень теплых и дружеских отношениях с клиентами. Мы совместно отдыхаем и помогаем друг другу расти.

Здесь вопрос только индивидуальный к каждому человеку. Редиска ты или нет (смеется и смешит всех в баре, — ред.). Если проект частный, то, можно сказать, на этапе стройки хозяйка этого дома — я. Мне необходимо распоряжаться где, что и как делать, придумывать новый мир и тратить свои силы, все свои знания и применять свой интеллект для того, чтобы клиенту было хорошо в этом доме, и естественно, очень неприятно, когда человек не уважает и оскорбляет это. Подобное относится не только к работе. У меня с детства обостренное чувство справедливости, всегда выступаю за равенство и взаимовыгоду. Со всеми клиентами общаюсь наравне, если такой формат общения «Вы — Вы», «Ты — Ты», не подходит — мы не сработаемся.

 

HIS: Как оцениваешь состояние украинской «предметки»? Используешь ли в своих работах? Твое мнение об украинском мебельном производстве.

Рина: Приехали (смеется, — ред). Как отношусь. Знаешь, почему такой сильный дизайн у японцев, шведов…? Точно не из-за того, что они умнее нас, и точно не из-за производства, у них качество многих вещей бывает уступает нашему. Если технически в нашей стране есть оборудование сделать что-то, то наши делают прочнее и долговечнее вещи. В Европе относятся проще ко всему. Так вот, все потому что у нас нет ШКОЛЫ, вообще ее нет. Есть те несколько университетов с конкурсом в 12 человек на место, а куда все остальные, кто хочет учиться? Щедрый «гаманець» родителей — эффективный способ получить заветное бюджетное место. У нас сильная советская школа была, я обожаю советскую архитектуру, ее пропорции, осознанность, очень смелая и очень своевременная, до сих пор вдохновляющая архитектура. Как только пришло время капитализма, знаний стало меньше, они есть несомненно, есть фанатики своего дела, есть конференции. Но что же происходит с теми 11-ю кто не прошел? Пока человек не будет расти в эстетике с детства, пока он не почувствует вкус прекрасного, пока у нас не будет достаточно учреждений, чтобы каждый, кто хочет и не имеет финансовой возможности учиться — будет иметь качественное образование. О предметном дизайне говорить рано. Нам нужны школы, нужны знания, современные подходы, инновационные, экспериментальные, вдохновляющие студента программы обучения. И у нас появится производство, появятся классные стулья, диваны, свет… Гениев нет, это миф, есть люди, которые учатся и много трудятся. Менделееву таблица элементов приснилась, только потому что он все время о ней думал и много уже знал. Знаешь в чем проблема? — поверхностность. Нельзя ничего создать долговременного, не вложив в это знания поколений. Точечно — предметный дизайн у нас есть интересный.

 

HIS: Какой кинематограф, какая литература и историческая эпоха тебя вдохновляют?

Рина: Я не так давно влюбилась в фантастические фильмы, мне нравятся сказки про орков. Мне очень нравиться смотреть съемки с телескопа Хаббл, есть целая серия передач, в которых рассказывают про разные вселенные и созвездия, туманности и черные дыры, очень рекомендую. Из книг на эту тематику, а также про последствия жизни на нашей планете — классная Рей Бредбэри “Марсианские хроники”. Я считаю, что мы живем в удивительно прекрасное время, и нам так повезло, что у нас такая красивая планета, просто созерцая ее красоту, человек может без конца вдохновляться. Нам бы только всем быть более осознанными и беречь все то, что нам дали как дар. На эту тему есть мой любимый фильм, который запретили показывать во многих странах и запрещен официальной церковью — “La Bella Verde” или «Прекрасная Зеленая» режиссера Колина Серро, которая снялась в нем в главной роли. Действия происходят в Париже с женщиной, которая прилетела с другой планеты посмотреть как у нас дела, и там показана вся абсурдность происходящего с человечеством.

Города, очень оторваны от гармонии и созерцания, города созданы, чтобы зарабатывать деньги без единой благой цели. Что может вдохновлять в них — это зодчество, это знания человечества, направленные во благо окружению, это то, что должно оставаться следующим поколениям, для изучения, потому однодневные интерьеры, однодневная архитектура, это зараза, которую нужно лечить и избавляться от нее. Осознанное потребление и экологическое воспитание, а также любовь — вот, что сейчас действительно важно.

 

HIS: Как ты отдыхаешь? Чем занимаешься на досуге?

Рина: Самое мучительное для меня — это привязка к месту. Если я больше месяца никуда не езжу — мне кажется, что я старею. Я учусь в путешествиях. Мне совершенно не важно какой курорт сейчас самый модный. Когда у меня не было возможности — я ездила с палатками в Крым, это самые теплые воспоминания моей студенческой жизни. Я люблю природу, люблю смотреть на солнце заходящее в море, люблю чувствовать как планета вращается вокруг солнца и что она сферической формы. Мне совершенно не важно где и как спать, если я в путешествии если и сегодня увижу вершину Аннапурны, важно ли, что сутки нужно сидеть в холодном тумане, есть только рис и спать при – 7º? Нам так повезло с нашей планетой, мы такие счастливые, что живем в Раю. Моя мечта — чтобы все люди это осознали и относились к планете бережно.

Вообще, люблю спонтанность, я могу сидеть вечером, от скуки звонить подруге и звать ее в театр, в это время наткнуться на горящий тур на Шри Ланку, и утром уже стоять с ней в аэропорту. Не очень люблю планировать, меня это утомляет, особенно путешествия. Я складываю вещи за 2 часа до самолета.

Путешествие — это не моя любовь, это моя страсть, волнительная и вдохновляющая.
Я люблю заниматься йогой, это перетекло в мою каждодневную жизнь, несколько лет не ем животных.
Если мне плохо — еду в лес, в нашей широте лес — это место силы, там я вдохновляюсь, там мне хорошо.
Вообще у дизайнера интерьеров досуг — это такое растяжимое понятие, например, можно поехать в салон и в удовольствие всю субботу на досуге выбирать ткани.

 

HIS: Любимые страны (города), куда ты готова возвращаться снова и снова?

Рина: У меня еще столько стран впереди, это как новый сезон сериальчика, когда ты забываешь, что он вышел и там 10 серий накопилось, и ты такой счастливый, что столько впереди. Из городов, где я была, по красоте — это Париж, по атмосфере — Амстердам, по впечатлениям — Шанхай, по интерьерам — Стокгольм.

Если говорить о природе, меня очень сильно вдохновила охристая горная пустыня на Синае возле маленького городка Дахаб. Это такое неописуемое чувство, когда тишина обволакивает тебя, вибрации там неимоверные, ум спокоен, как во время медитации. Также, там мне удалось заняться фридайвингом, стена из всевозможного разнообразия цветов кораллового рифа и ты опускаешься вниз в бездну на одном дыхании — счастье переполняет сердце от такой красоты. Вообще, когда я чувствую, что мне уже хочется куда-то вернуться, я намеренно беру билеты в новую страну. Нужно ведь все увидеть.

 

HIS: О каком проекте ты мечтаешь, чтобы ты хотела обязательно спроектировать (создать) в своей жизни?

Рина: Ничего так не приносит радость, как помогать людям и приносить пользу. Я очень хочу заниматься проектами связанными с благоустройством города, центры развития людей, хочу проектировать и оформлять пассивные дома, находить компромисс между экологичностью и декоративностью. Мечты сбываются, потому нужно мечтать осознанно, все то, чего мы хотим — происходит в нашей жизни, ровно пропорционально усилиям, которые мы прикладываем к этому.

Мне нравится делать частные квартиры, определенно, в этом есть свое преимущество.

Но моя цель — это общественные места. Планирую проектировать гостиницы: это трудоемкий, но очень интересный процесс. Самая классная гостиница, в которой я была, это Хаят Андаз проекта Марселя Вандерса в Амстердаме, это совершенно новый подход, когда сказка и ее мотивы протянуты красной нитью через все комнаты в гостинице, когда дух Амстердама воплощен в каждой детали. Это очень интересно. Вообще я считаю, что интерьер, как и дорогое вино, имеет ценность только спустя время. Можно сказать что-то о месте, только когда прошло несколько лет, когда в нем пожили. В наше время скоротечности и однодневных сообщений очень много денег тратится на временные вещи, деньги — это ресурсы планеты, затраты времени жизни людей, и больно смотреть на то, что не имеет никакой культурной и эстетической ценности спустя несколько месяцев. Всегда нужно задавать вопрос, что останется потомкам, или же наоборот, как в Японии — случиться может что угодно, каждую секунду и не стоит придавать значение вещам, которые легко разрушить. У каждого своя философия.

 

 

Фото: Григорий Веприк/ The GATE